Жизнеописание старца схиархимандрита Иринарха

Владимир Лямчев.
( из дипломной работы по истории Русской православной Церкви;
Тульская Духовная Семинария)

Жизнеописание старца схиархимандрита
Иринарха

«Земная жизнь Христианина есть
нам единственное и драгоценнейшее
время приготовления себя к жизни
Вечной. Как пройти свой краткий
земной путь в любви Божией не
угасив в себе животворящего огня
Святого духа, «ибо им живём
и движемся и существуем»
(деян. 1 7;28).

    Поводом для написания моей работы послужило то, что мне хотелось узнать жизнь своего односельчанина священноисповедника схиархимандрита Иринарха (Попова), о котором я много слышал от местного населения, о его жизненном пути и старческом подвиге, который он нес. Рассказывали мне о его советах. Но жизни его никто не знал, И мне захотелось узнать о нем побольше. Кто это был за человек, которого прославляет местное население, и без которого не могли жить и ходили к нему за советом все 24 часа в сутки.                Мне говорили, что у меня ничего не получится, из за того, что все старое население уже умерло. Про старца уже собирали материал три раза, и нечего не получалось. Но я надеялся и верил, что по молитвам Приснопамятного о. Иринарха все получится. И испросив благословения у Владыки Алексия, я начал свой труд, которому посвятил почти два года.     По святым молитвам схиархимандрита Иринарха и по благословению нашего архипастыря, большею часть получилось составить жизнеописание, несмотря на то, что про жизнь старца материалов никаких не сохранилось.
   И мне хочется представить для моего читателя жизнеописание исповедника православной веры и подвижника благочестия нашего Тульского края схиархимандрита Иринарха (Попова).




    Схиархимандрит Иринарх (в миру Стефан Сергеевич Попов) родился 5 июня 1871, в Тульской губернии, Дедиловской волости, Богородицкого уезда, в благочестивой крестьянской семье. Родителей его звали Сергий и Параскева. У этой праведной семьи родился будущий старец. Но кроме него у них было ещё шестеро детей. В доме их царил дух старинного русского благочестия. Родители смогли привить своим детям традиционное крестьянское трудолюбие, любовь к Богу и церкви.
    Старшие дети дружно помогали друг другу и своим родителям в каких-либо делах. Но больше всего забот ложилось на плечи Стефана как самого старшего из детей. Помогал он отцу по хозяйству и в поле, и во всём был опорой своим младшим братьям и сестрам.
   Школы в те времена поблизости не было, грамоте учиться было негде. И Стефан начал изучать грамоту самостоятельно, приходя на занятия к одному старому дьячку, известному во всей той округе, который полюбил примерного юношу за любовь и усердие к учебе. Его наставления батюшка не когда не забывал. Помня своего учителя, и в своих молитвах всегда поминал его на литургии когда совершал ее сам.
   Засиживаясь до поздней ночи за часословом, в свободное от крестьянской работы время, Стефан одолел книжную премудрость и навык в грамоте настолько быстро, что к неска-занной радости своей и своих родителей мог сам читать и учить своих младших братьев и сестер. И со временем уже мог самостоятельно петь и читать на клиросе в храме.
  С детства Стефан отличался любовью к уединению. Игры сверстников не привлекали его; душой он стремился к духовному подвигу и уединению. Для своей детской сердечной молитвы, которою он исполнял, он выкопал собственными руками землянку, находившуюся недалеко от дома, где он жил. Там у него находилась икона Спасителя, перед ней горела лампада. Стефан пытался скрывать свой детский подвиг от людского взора в  избежании человеческой славы. Но Богу было угодно прославить своего угодника с детских лет. И однажды, когда Стефан выходил из землянки после своей детской молитвы, его заметила родственница. Стефан сильно опечалился и стал со слезами на глазах просить ее, чтобы она никому не рассказывала о том, что увидела, пообещав за это сплести лапти.


   Шли годы, Стефан, мечтавшей о монашеском подвиге, посещает Оптину Пустынь, зна-комится с преподобным Амвросием Оптинским и становится его духовным чадом. Увидев в этой святой обители всю красоту иноческого жития, он просит родительского благословения на иноческий путь. Но матушка его была против такого выбора их сына. Она мечтала, чтобы Стефан женился и приютил их с отцом в старости в свою семью, т.к. был заботлив и трудолюбив во всем. Но шли годы, и, видя его стремления к монашеству, и во всем повинуясь воле Божий, она отпускает его в монастырь.
    В 1898 г. 26 лет от роду Стефан поступает в Щегловский Рождества - Богородичный мужской монастырь, находящейся недалеко от г. Тулы. В этом монастыре Стефан стал жить и проходить многоразличные послушания, возлагаемые на него старцами. И только через три года, 6 февраля 1901 г., он был зачислен в разряд приуказанных послушников. В бытность его послушником, как вспоминал старец, в монастыре произошла неприятность. В монастырь ворвались бандиты и некоторую братию побили и даже убили, некоторых увели с собой, а он и еще один послушник спрятались на колокольне за досками. И по воле Божий с юными послушниками ничего не училось. Спустя некоторое время происходит его пострижение в монашество именем Ириней (в честь Иринея Лионского). Через четыре года по ходатайству настоятеля обители он удостаивается рукоположения в диаконы, в 1907 г. - рукоположения в иеромонахи. Тогда же он назначается на должность ризничного и ровно через год, в 1908 г., - на более ответственное послушание, на должность казначея монастыря. Причем в этих должностях обширно проявляется умелый хозяйственный такт и заботливость по улучшению экономического быта обители, средства содержания которой всегда были, в общем, весьма скудны.
   Во время первой мировой войны по всей Руси создавались приюты. Один из таких приютов для детей сирот был построен и в Тульской губернии; он находился в имении Анны Архиповны Крыловой в селе ГIятницком-Балахне Богородицкого уезда (недалеко от п. Бегичева), расположенном в 3-4 км от г Богородицка. В строители приюта по просьбе по-мещицы А.А. Крыловой был избран о. Ириней, т. к. она неоднократно посещала святую обитель и была лично знакома с этим священником. Она решила попросить высшее свя-щенноначалие епархии, чтобы именно его определили строителем и духовником этого маленького приюта.
    Но до строительства детского приюта иеромонах Ириней привез из г. Тулы в свое родное село Левинка деревянный храм, который находился на месте сегодняшнего нового храма Двенадцати Апостолов. Храм этот из г. Тулы был привезен по железной дороге на восьми вагонах прямо в село. Привезя и собрав в скором времени храм, его освятили в честь Казанской иконы Божий Матери. Храм поставили посредине села возле пруда, вокруг него были посажены белоствольные березы, и боголепно был он украшен как внутри, так и снаружи стараниями молодого иеромонаха. В скором времени викарный епископ священномученик Ювеналий (Масловский), тогда управлявший Щегловским монастырем на правах настоятеля, изъявил свое согласие отпустить в строители нового приюта иеромонаха Иринея.

   Во время строительства приюта о. Ириней жертвует от своих щедрот 500 руб. В это вре-мя идет полным ходом строительство. Строятся два дома: один для детей, другой для хозяйственных нужд и обслуги. Недалеко строится часовня, которая была освящена 15 декабря 1917 г. архимандритом Силою, наместником Щегловского монастыря. В часовне о. Ириней, вместе со своими воспитанниками совершал молебны, утренние и вечерние молитвы. Через некоторое время приступили к строительству храма, строился он ровно год, и 15 декабря 1918 г. было совершено освящение храма в честь Рождества Пресвятой Богородицы и всего приюта. Освящение совершил владыка священномученик Ювеналий (Масловский) в присутствии почти 3-х тысяч молящихся. Храм был построен в виде креста. За свои труды о. Ириней был представлен к награде и от Священного Синода был награжден наперсным крестом. Отец-строитель прославился тогда своей подвижнической жизнью на всю округу, расположив сразу же к этому святому делу все местное население, которое охотно к нему шло на помощь. В построенном храме ежедневно иеромонах Ириней совершал бо-жественную литургию при большом стечении молящихся, которых привлекало туда торжественное богослужение, прекрасное церковное пение и чтение на клиросе. К службе являлись и приютские детишки, которые приучались пению, чтению и другим церковным послушаниям. В свободное от служб время отец-строитель вместе с воспитанниками трудился на подсобном хозяйстве, занимался заготовкой сена для коров, которые имелись в монастыре (так называли приют в народе).
    Ребятишки, которые вышли из приюта, впоследствии вспоминали: когда все уходили в поля на заготовку сена, мы еще с утра спали, а отец Ириней проснется рано утром, встанет тихонечко и начнет от нас отгонять мух и комаров, чтобы мы подольше поспали и не проснулись от беспокоящих нас насекомых. Батюшка всех воспитанников очень любил и жалел во всем, как своих собственных детей.
   У батюшки была еще особая мечта: как в детстве, построить подземную церковь - как в древние христианские времена. Начал он своими собственными руками копать землю под строительство этой церкви. А недалеко от приюта по молитвам старца пробил первый святой источник, который и по сей день существует, и называют его местные жители святым колодцем. Но отцу строителю долго радоваться тихой и спокойной жизни в приюте не пришлось. Враг рода человеческого начал распускать свои сети на о Иринея. Некоторые жители деревни начали на него негодовать: вот, мол, набрал детей, молитвы их заставляешь учить, голову забиваешь всякой чепухой. И начали на него писать в разные инстанции, жаловались на него и делали ему различные неприятности. Но он на них не обращал внимания. Однако в дальнейшем жизнь становилась все трудней и трудней. И он от безвыходной ситуации все оставляет на других священнослужителей. А сам уходит в горячо любимою и дорогую сердцу Оптину Пустынь.

    Приют после его ухода был закрыт. Воспитанников разогнали кого куда. Храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы был разобран на контору недалеко строящейся новой шахты. А в зданиях, в которых находились дети и обслуживающей персонал, сначала размешалась гауптвахта, затем шерстобитка, а позже молокозавод. После банкротства завода все здания были разобраны. В настоящее время на этом месте построены жилые дома и находятся заросли деревьев. И только напоминает о прошлом св. источник, из которого пользуются местные жители этой чистой водой для питания. Но все равно они не забывают, что раньше, где они сейчас живут, был приют и с большой радостью рассказывают об этом.



     Приехав в Оптину Пустынь, о. Ириней остается там жить. 23 января 1918г. декретом СНК Оптина Пустынь была закрыта, но монастырь продолжал существовать под видом сельскохозяйственной артели. Многие, особенно молодые послушники, выходили из монастыря, не удовлетворяясь работой в сельхозартели, где к ним предъявлялись строгие требования. Оставшиеся, в большинстве своем пожилого возраста иноки, твердо решили не уходить из монастыря до последней возможности, пока не прогонят. В 1923г в конце пятой недели Великого поста в монастыре начала работать ликвидационная комиссия. Монахи постепенно стали выселяться.
     После выселения о. Иринарх возвращается в свое село Левинка Богородицкого района, где начинает подвиг старчества. В храме Казанской иконы Божий Матери он служил редко. Там служили другие священники, а он служил у себя дома. Стало приходить к нему очень много людей за советом: как поступить в том или ином случаи, окрестить ребенка, совершить погребение. Вечерами приходили к нему люди, чтобы вместе с ним помолиться за литургией, которую он совершал ночью, чтобы поменьше видели, соседи т.к. от них неоднократно поступали жалобы в милицию что, мол, к нему ходят богомолки и там с ним молятся. После неоднократных жалоб в милицию к нему приходили с угрозами: если он не прекратит этим заниматься, его арестуют. И люди стали приходить больше по ночам, чем днем, а некоторые шли огородами, чтобы не видел сосед, и чтобы не было неприятности у старца. После неоднократных предупреждений его все же вызвали в милицию на допрос и больше его обратно не отпустили. В 1930 г. за «контрреволюционную агитацию» он выслан был в Северный край на три года. Наказание отбывал в г. Архангельске.
    Позже о. Иринарх вспоминал:  «лагерников стали отправлять по этапу и начали грузить в вагоны, в которых возили скот. Посередине вагона для них поставили буржуйку, и в каждый вагон сажали примерно по 50 человек арестованных. Всю дорогу их кормили очень соленой селедкой, от этой пищи очень хотелось в дальнейшем пить, а деваться некуда: есть всем хо-телось, и для того чтобы запить эту еду, им на всех давали одно ведро воды. Тогда заключенные для утоления жажды привязывали к чайнику ремни и выбрасывали его в окно вагона для того, чтобы набрать снега, и чтобы можно было попить талой воды. Но когда чайник доставали обратно, снег был не белый, а черным от золы. Брали его в рот, а он хрустел на зубах, было так неприятно. Когда их привезли место назначения, то всех повели в баню. После, выходя, некоторые не находили своих вещей. Приведя в барак всех, разместили по местам, а на утро отправили всех на работы. Сначала о. Иринарх работал на лесозаготовке, после был путевым обходчиком, где приходилось ходить железной дороге всю ночь, потому что могли подстроить так, что поезд сходил бы с рельсов, и за этот не-досмотр могли наказать. Был он некоторое время поваром. Очень сильно над ним издевались конвоиры, заставляли носить воду решетом в бочку, при этом говоря: «если ты поп свят, то ты наносишь воды». Вечером, возвращаясь в барак, он начинал молиться. Со временем его приметил молодой человек и стал с ним общаться и задавать вопросы, которые его интересовали. У них завязалась дружба, и последующее время старец стал опекать юного друга и заступаться за него во всем, что не случалось. Как оказалось, он был его земляком и жил недалеко от него в местечке, называемом Поленово. Как оказалось, этот молодой человек был внуком известного художника Поленова, и звали его Федором (в дальнейшем, по освобождении их из заключения, они поддерживали духовную связь между собой. Как вспоминает дочь Дмитрия Павловича Барковского, о. Иринах очень часто посылал ее отца в Поленово, к Федору, передавал через него ему подарки к праздникам, и Борковский очень часто там писал картины, т.к. был художником). Видя их близкую дружбу, начальство тюрьмы думало, что они хотят сделать побег из тюрьмы. Батюшку за это наказывали и сажали в холодный карцер, где он очень сильно застудил ноги, а ночами, когда он спал, к стене примерзали волосы на голове. Позже вокруг него собрались новые знакомые, которые приходили получить ответ на вопрос, который их волновал. Но враг рода христианского, дьявол, восстал на него с еще большей силой. Начальнику тюрьмы начали с большей озлобленностью жаловаться на старца, что он собирает вокруг себя молодых людей, и они хотят устроить побег из лагеря. Тогда начальник тюрьмы приказал убить его, чтобы не было проблем от этого заключенного. Когда пришли за старцем исполнить приказание начальника, ему все рассказали. Выведя его за территорию лагеря и облив соляркой, в него бросили горящую спичку. Старец в это время начал молиться, и во время молитвы с него спала горящая одежда, при этом не повредив ни волоса на голове. Конвоиры в испуге от увиденного убежали и обо всем доложили начальнику лагеря. Вызвав старца, начальник приказал выдать ему новые ватные штаны и фуфайку. В 1930 г. 20 августа епископом Тихоном (Шараповым), находившимся в ссылке в г. Архангельске, он пострижен в схиму с именем Иринарх (в честь прп. Иринарха Соловецкого). В 1931 г, 23 января был арестован по обвинению в «контрреволюционной агитации» во время богослужения как активный участник «контрреволюционной группировки духовенства епископа Антония (Быстрова). В 1931 г., 2 декабря по постановлению особого совещания коллегии ОГГIУ выслан в Северный край на три года. Участвовал после ареста в тайных богослужениях в тюрьме. В 1932 г, 7 марта тем же органом выслан на оставшийся срок в Казахстан. В 1989 г. 31 августа реабилитирован.
   По освобождении из заключения в 1933 г. о. Иринарх вернулся в дом к своему брату Егору. Вернувшись, он не показывался людям, боялся второго ареста. Но люди в скором временем узнали о его освобождении и снова пошли к нему с наболевшими вопросами. Они хотели увидеть его, поделиться своими скорбями и получить благословение своего дорогого и любимого отца и наставника. Шли к нему первое время днем и ночью по его возвращении домой, не давая ему отдыху. Но сосед из злости своей и нелюбви к старцу стал опять устраивать за ним слежку и узнавать, что он делает и что происходит в доме старца, когда к нему приходят люди. Он все это разузнавал и докладывал в милицию. И опять начинается все снова, вызывают в милицию на допрос. Батюшка стал очень сильно переживать, а люди не могли жить без него, шли к нему все равно, шли ночью огородами, чтобы никто не видел. А сосед увидит и начинается все снова: оскорбление и унижение. Через некоторое время по освобождении из заключения о. Иринарха приписывают вторым священником к храму Казанской иконы Божий Матери с. Папоротки.  Но там он не служил, а служил у себя дома. Узнав, что он совершает у себя дома Таинства, на него пришёл налог в размере 500 руб. Что оставалась делать? Он собрал положенные деньги и отдал, чтобы только не приставали к нему. Питался он очень скудно, особенно постом, в среду и пятницу скушает одну картофелину, стакан кипятка или супа пустого, сварит в воскресный день два яйца, одно и то кому-нибудь отдаст. Говорил при этом, что нужно кормить, кто работает, им сила нужна, а я-то не работаю. Вот Егора кормить надо: он под землей работает, ему нужно есть больше, а мне и этого хватит.
    Брат Егор работал на местной шахте, и от выработанного угля под землей дом, в котором жила семья, оказался над одним из шахтных туннелей. И под землей сделали клети, чтобы дом не провалился, но жить в нем было опасно. Написали письмо в Москву Калинину, чтобы им выделили новый дом. Отправив письмо, батюшка стал молиться, чтобы все обернулось удачно. Ответ пришёл положительный. По молитвам о. Иринарха дом для брата построили новый, а в старом так и остался жить старец. Люди, приходившие издалека, стали оставаться у него на ночлег прямо дома. Некоторые оставались жить несколько дней в доме старца, и помогали ему по хозяйству. Приходило много людей бесноватых; он почитает над ними молитвы, освятит воду, покропит их, даст с собой воды и отпустит. Молодежь, узнав, что у местного священника есть деньги, стала очень часто приходить пьяная и беспокоить его по ночам. Постучат ночью к нему молодые люди, а те, которые оставались у батюшки на ночь, говорят: вы им не открывайте. А он ответит: как не открывать, я им дам денежку, они и отстанут, а если не дам, они и натворят, что-нибудь недоброе, могут даже поджечь нас с вами. Он этого очень боялся, такие случаи происходили со старцем несколько раз. Подожгли то сарай, то дом, в котором он жил.
   В 1940г. злые люди подожгли сарай на Ильин день. В это время батюшка ночью совершал ночью Литургию. Увидев, он закричал, что загорелся сарай с сеном, а в нем ночевали его племянник и портной. Люди, слава Богу, успели потушить пожар. В другой раз подожгли дом, а поджог сосед. Опомнившись, что он натворил, тут же стал стучать к хозяину дома. Горело со двора, сгорела вся скотина, которая была там, начала гореть уже крыша. Взрослые в перепуге вытаскивали детей. Начали просить батюшку, чтобы он быстрей выходил, а то может обрушиться крыша, а он ответил: «Я останусь здесь, я влезу под печку». Так он и не вышел. Когда затушили крышу и открыли дверь в дом, увидели: стоит батюшка на коленочках и молится иконе Божьей Матери «Неопалимая купина». По молитвам старца дом его остался цел, сгорела только крыша и двор. После этого случая сосед попросил у батюшки прошения и во всем раскаялся. Это все получилось из зависти соседа, который завидовал, что к батюшке приходило очень много людей, и все носили ему гостинцы.
      На улице стало холодать, и старца забирает к себе его племянница. Люди, узнав, что он стал жить у своей племянницы, стали ходить к ней. Людей шло очень много, батюшка почти уже не отдыхал от посетителей. Особенно много людей приходило в дом к нему два раза в год: на Крещение Господне и Пасху. Служба в эти дни была ночью, люди стояли в доме и на улице. Злые и завистливые односельчане питали огромную зависть к нему. И на отца Иринарха писали анонимки в милицию. Уставший батюшка стал очень часто болеть и переживать из-за частых вызовов в милицию. А людей не переставал принимать - богатых и бедных, никого не обижал. Гостинцы и деньги, которые ему приносили, все раздавал нуждавшимся в этих вещах. У него ничего не оставалось, даже мягкой постели, он спал на сундуке, а под голову клал что-нибудь из одежды. А рядом стоял гроб и крест, который напоминал о часе смертном. Батюшка говорил: «Мне ничего не надо, у меня есть крест золотой, мантия и митра, и больше мне нечего не надо». Но жить тихой и спокойной жизнью не пришлось долго.

    Наступила Великая Отечественная война. Во время войны о. Иринарх жил в доме своего брата. На деньги, которые приносили ему, он купил танк. И передал его в танковую колонну им. Дмитрия Донского, которую передала Православная церковь армии недалеко от г. Тулы в п. Горелки. Немцы, придя в с. Левинка, ходили по домам, и у местных жителей забирали теплые вещи, еду. Когда они зашли в дом, где жил о. Иринарх, он их встретил в подряснике и с перебинтованной полотенцем головой, у него были сильные головные боли. И увидев его, поняв, что это священник, стали называть его «пастырем» и не
стали беспокоить и трогать его, ничего не взяли, и ушли от него. Женщины с приходом немцев пошли к о. Иринарху за советом, что делать, куда бежать. Мужчинам, молодым девушкам и юношам, какие остались в деревне, он приказал: «Пускай все уходят и спрячутся в шахте, а как немцы уйдут, сообщите им, что бы они смогли выйти оттуда». Через некоторое время сообщили, что немцы собираются жечь село. Жгли все постройки: как личные дома, так и колхозное имущество. Немцы не щадили ничего, все село было в дыму. Батюшкин дом поджечь не успели, наши войска погнали немцев. А когда отбивали деревню от немцев, шел очень большой бой. И батюшка молился у себя, чтобы все благополучно обернулось. Разместились наши войска в оставшихся домах, у батюшки жило человек 15 солдат. Они полюбили его за гостеприимство, за чистоту его сердца и за доброту. Он с ними очень много беседовал и рассказывал им о своей жизни и о Православии. Штаб русских войск находился в другом доме. Туда начали жаловаться на старца, при этом придумывая ложь, что у него много продовольственных запасов. А нашим солдатам есть нечего, нужно осмотреть его дом и что там найдется забрать для солдат. Послушав их, в дом к брату Егору пришел комиссар. Осмотрел и забрал, что осталось и что смогли спасти от немцев: немного картошки, курочек и овечку.
Но вскоре наши войска ушли из села дальше. И снова пошли люди к о. Иринарху со своими горестями и несчастьями. Батюшка всех встречал с любовью и ласкою, как своих детей. Он собирал записочки у этих людей и молился за всех в эти трудные дни. день и ночь не прекращалась его горячая молитва за живых и погибших людей и о скорейшем конце кровопролитной войны, И так он проводил все свои дни в молитвах в эти тяжелые военные годы до самого окончания войны.
После окончания войны жизнь стала еще тяжелей. Есть было особо нечего, работать некому, оставались вокруг одни женщины, старики да дети. Старцу в это время приводят Всеволода Булгакова (местные жители называли его Севка), проживал он недалеко от сахарного завода. Прожил он в доме о. Иринарха до самой смерти старца. В настоящее время его зовут архимандрит Севастьян и проживает он в Ярославской епархии, является настоятелем храма в пос. Новый Некоуз. Но кроме Севки к старцу ходили и помогали Сергий Киселев, Василий Губарев. Старец их любил и уважал, как своих детей. Они поживут у него и уходят домой. А Всеволод у него жил и помогал ему во всем. Батюшка с ним очень часто ходил в г. Богородицк на церковною службу и заходил ко всем своим духовным чадам. Там поживет у них недельку, пока всех не проведает, и возвращается обратно домой. Старец ходил все время с палочкой и в накидке, зимой и летом ходил в валенках, т.к. у него очень сильно болели ноги, он их застудил в заключении. Вернется он из г. Богородицка обратно домой с помощью Всеволода, а здесь возле дома ждут его люди, пришедшие к нему из разных мест. И, не отдыхал с дороги, начнет он людей принимать, кому даст совет, как поступать в том или ином случае. Кого окрестит, кому окажет посильную помощь, а то придется бесноватых отчитывать. Жизнь стала подходить к концу. Старец стал очень сильно и часто болеть. Ночевать стал старец возле печи и разрешил постелить себе на доски одеяло, т.к. стали болеть очень сильно косточки.


   Земной путь о. Иринарха завершался. В январе 1950 г. старец совсем слег. Боли в теле усиливались, говорить стало трудно. Есть уже не мог, получилось сужение пищевода, пил только святую воду. Старец за это время очень сильно похудел. Ему становилось трудно дышать. Время смерти старца Господь открыл ему за несколько дней. О. Иринарх начал раздавать свои вещи на молитвенную память своим духовным чадом и наказывать, как и что делать во время своих похорон. Всеволоду приказал отдать сундук с личными вещами своей племяннице Евдокии, говоря при этом, что он ей пригодится, «а нам он не нужен». А Всеволод отвечал: «А там книги, облачения, куда их положить?» А старец отвечал: «Нам в скором временем новый красивый привезут, туда все и сложим. А этот, о котором я говорю, отдадим». При том говоря Евдокии, что это ей от него приданое. В частности, знал о том, что время его похорон на улице будет сильный мороз, он советовал покрывать мужчинам свои головы. Также старец приказал свой келейнице позвать Борковского д.П. к себе домой, чтобы он пришел к нему и написал его портрет. Придя к старцу, он написал с него портрет и спросил, куда его теперь деть. Старец ответил, что придет время, за ним придут. Борковский, свернув полотно, ушел домой. После смерти старца Борковский, выйдя из своего дома, увидел старичка. Он подошел к нему и посмотрел на него. Борковский вдруг вспомнил о уже забытом портрете. Вернулся домой, вынес его и отдал старичку. А когда обернулся, то старца уже не было, И куда делся этот портрет, и кто это был за старец - до сих пор неизвестно.
    Люди, видя скорую смерть своего дорогого и любящего отца, шли к нему на благосло-вение, и он лежа принимал всех, молча, благословляя всех до последнего человека. На праздник Рождества Христова старец причастился Святых Тайн Христовых. А на второй день Рождества 8 января в З часа 45 минут утра перестало биться сердце старца.
Брат о. Иринарха Егор Сергеевич поехал с рассветом в г. Богородицк в церковь известить о смерти старца. Узнав о смерти, священники вместе с Егором приехали в дом старца, и приехал священник из соседнего села Папоротки. Начали облачать в священнические облачения. Весть о смерти старца разнеслась очень быстро. Не глядя на сильный мороз, ста-ли собираться люди вокруг дома о. Иринарха, для прощания с ним. Облачив старца, стали пускать в дом для прощания с ним и в это время начали служить первую панихиду. После панихиды священники разъехались, а люди шли и шли, старался каждый проститься со старцем из разной местности. Четыре дня тело старца находилось дома. В день погребения о. Иринарха на улице было более 42 градусов мороза, не глядя на это, собралось множество народу. Похоронная процессия длилась более трех часов. Почти возле каждого дома останавливались и служились панихиды. Подойдя к месту погребения, люди стали прощаться со старцем, целуя его руку и крест, при этом прикладывая платочки к его телу и оставляя себе на молитвенную память и для исцеления. В это время начали служить последнюю панихиду. Пели три хора и служили 10 священников из Тулы, Богородицка, Папоротки. Когда гроб стали пускать в могилу, пели Святый Боже», стали кидать горсти земли на гроб его. После этого в доме старца была поминальная трапеза примерно на 300 человек. В доме старца остановили часы, стало чего-то не хватать. От горести у людей на-ворачивались слезы на глазах. После в доме старца продолжали молиться о упокоении души новопреставленного в течении сорока дней.
    После непродолжительного времени, как и было предсказано старцем еще при жизни, недалеко от его могилы пробился уже второй источник святой воды. Но много над этим источником надругались в советское время, в него кидали умерших животных и засыпали, но он все равно пробивался рядом и существует по сегодняшний день. И люди берут водичку из источника для исцеления. Несут ее на могилку старца для благословения.
       В 2001 г. во время своего второго посещения Тульской епархии могилу схиархимандрита Иринарха посетил Святейший Патриарх Московский и всея Руси Алексий (Ридигер). Он пропел «Вечную память» в присутствии духовенства епархии, матушек Свято-Казанского женского монастыря с. Папоротки. Возникновение здесь женского монастыря тоже было предсказано старцем, как и храм, который стоит недалеко от кладбища. Здесь присутствовало большое число жителей поселка Товарковский и ближайших населенных пунктов.
   И не перестают идти люди на могилку старца и по сегодняшний день, чтобы испросить благословения и исцеления в болезнях и духовных недугах для себя и своих близких людей, чтобы получить духовное утешение и заступничество.
   Место захоронения старца находится в с. Левинка Богородицкого района,  Тульской об-ласти.